Голоса войны

Гаряча лінія з пошуку зниклих безвісти в Україні

Документування воєнних злочинів в Україні.
Глобальна ініціатива T4P (Трибунал для Путіна) була створена у відповідь на повномасштабну агресію Росії проти України у лютому 2022 року. Учасники ініціативи документують події, у яких є ознаки злочинів згідно з Римським статутом Міжнародного кримінального суду (геноцид, злочини проти людяності, воєнні злочини) в усіх регіонах України

Повідомити про воєнний злочин під час російського вторгнення

Правова допомога

Увага! Це архівна версія сайту ХПГ. Вона більше не оновлюється. Тут зібрані публікації з 1999 по 2025 роки. Якщо ви хочете прочитати нові пубікації, будь ласка, перейдіть за цим посиланням KHPG.ORG

‘Уходи и не возвращайся’

Ольга Ласа рассказывает, что после оккупации села Великая Дымерка, россияне загнали танк в ее огород и спрятались в погребе. А саму хозяйку выгнали на улицу. Большой гостеприимный дом, в который приезжали дети и внуки, сгорел.

‘Смотрю на него, а руки — нет...’, — житель Макарова рассказывает, как оккупанты убили его внука

Юрий Пладько — пенсионер из Макарова, Бучанского района Киевской области. Война принесла его семье много горя. Мужчина говорит об оккупантах: “Они не смотрели, кто там — ребенок или не ребенок, стреляли, куда хотели...”

‘Мечтаю, чтобы Украина победила’

Мариуполь — один из главных символов военных преступлений армии РФ в Украине. Харьковская правозащитная группа занимается фиксацией преступлений и помогает пострадавшим. Александра Неткачева пережила множество обстрелов города. Ее муж пострадал во время одного из них и умер в больнице.

‘Мужчины сидели, чай пили на кухоньке. Снаряд упал, их разорвало. Их солдаты закопали прямо в огороде...’

Пенсионер Николай Перепелица живет в Краснополье Донецкой области. Его село подверглось многочисленным авиаударам. Мужчина говорит: самолет прилетал каждое утро, разбивало дома, сносило крыши.

‘Только бы не в живот: если попадут в меня, хоть ребенка спасут’

Александра жила на Николаевщине. 24-го февраля она была на 32-й неделе беременности. Вместе с мужем они перебрались в больницу, в которой работали, но россияне обстреливали и ее. Спустя 36 часов после родов, женщина с младенцем 12 раз спускались в подвал.

‘У украинцев есть коллективная травма’, — психолог Елена Грибанова

Откуда проистекает садизм российских военных? Почему украинцам иногда выгодно быть жертвами? Что не так со словом “пострадавший”? Говорим с кризисным психологом, который долгое время работал в Беларуси, а теперь помогает психологам в Украине.

‘Русские солдаты останавливали машину с хлебом — хлеб выбрасывали и машиной переезжали. Чтобы людям нечего было есть’

Житель Херсона рассказывает, как город жил в первые дни российской оккупации.

‘Дети, я не смогу провести урок, потому что началась война’

Оксана — учительница русского языка и литературы. Когда Мариуполь обстреливали, женщине казалось, что ее сердце превращается в маленькую птичку. Было больно смотреть на почерневшие дома и лица соседей, которые поблекли от войны и будто стерлись.

Виктория Ивлева: ‘Я бы никогда не стала защищать Россию’

Журналист и фотограф Виктория Ивлева называет себя “плохой русской” и мечтает увидеть президента своей страны перед судом.

‘Солдат должен быть трусом, а когда надо — героем’

Александр с позывным “Тайфун” воюет с 24-х лет. Пережив плен после Иловайска, второй раз сдаваться не собирается.

Декларация Международной ассоциации Мемориал

Международное общество Мемориал было ликвидировано российским Верховным судом 28 февраля 2022 года. Но Мемориал невозможно ликвидировать, как невозможно запретить человеку думать и помнить.

Мариуполь. ‘Моего мужа убил снайпер’

Мы поговорили с мариуполькой Ольгой Леус в центре “ЯМариуполь” во Львове, куда Харьковская правозащитная группа приехала, чтобы помочь мариупольцам, которые живут во Львове после выезда из родного города.

В ‘Азове’ есть побратимство

Про свой путь в “Азов”; книгу, которая изменила мировоззрение; настоящий образ Украины; чувство поддержки и победу — рассказывает Руслан, боец бригады “Азов”.

Небольшая буханка серого хлеба, на каждую семью по четвертинке

Ирина Кравченко — жительница Рубежного. В 2014 году оккупанты отступили, оставив после себя разруху и заминированные леса. В 2022 году они вернулись и практически уничтожили город.

‘Город призраком стал… Горело все синим пламенем’

Житель Попасной — Иван Гнатенко прятался в подвале 38 дней. Однажды ракета попала в его дом. Вместе с соседями он собирал в ведра снег, пытаясь потушить пожар, но дом сгорел. А имущество сына и дочери разграбили россияне. Говорит, что врагу не пожелает такой доли.

‘Собирали снег, топили и готовили на нем еду’ — многодетная мама из Мариуполя

Екатерина Мыкула спаслась с тремя детьми из Мариуполя. Рассказывает, как жили в подвале, готовили на костре, а больше всего боялись вражеской авиации, ведь в воронку от авиабомбы может “спрятаться” КАМАЗ. Интервью подготовил львовский журналист Тарас Зозулинский.

‘Почему-то мы были убеждены, что в наш дом не попадут’

Белки, четыре кота, собака, свинки — со всем этим богатством убегала из горящего дома будущая ветеринарка Оксана Лопатюк.

‘В моем дворе три снаряда разорвалось’, — жительница Богдановки

Мария Петровна давно на пенсии, у нее две дочери, сын и шестеро правнуков. Вместе с сыном оказалась в российской оккупации, по соседству с ее домом россияне обустроили штаб-квартиру. Мария призывала российских военных не забывать Бога и не трогать мирных жителей села.

‘Брат подорвался на растяжке. Мы ничего не знаем о его судьбе’

Мещерякова Татьяна эвакуировалась из села Среднее в Краматорск, к маме. ‘Один раз ударило так, что выбило окна, а потом еще раз… Тогда мы решили не испытывать судьбу и эвакуироваться во Львов’, — рассказывает Татьяна.

‘Если только дом цел — обязательно вернемся’

Наталья из Бахмута. В 2014 году они с мужем видели “референдум”, россиян, которые высаживались из КамАЗов, пылающий Славянск. 24 февраля 2022 года, пока искали, где снять пенсию, услышали первые взрывы. Выезжали 7 апреля с вокзала в Краматорске, за день до трагедии.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 » ... 12