Антон Сирык — житель села Макаров в Киевской области. В первые дни войны населенный пункт начала уничтожать вражеская артиллерия. Часть многоэтажки, где жила семья, разрушена. “Погода серая, пасмурная, собаки бегают, кошек разрывают. Шифер валяется, стекло, машины разбиты” — так мужчина описывает свои первые впечатления от увиденного.

Наталья Атрашкова — жительница села Копылов в Киевской области. С первых дней полномасштабной войны поселок был оккупирован россиянами. Наталья вырвалась из ада, а ее брат — нет. Мужчину убили оккупанты.

Сегодня о селе Гроза на Харьковщине знают в Украине и за ее пределами. Пятого октября российская ракета унесла жизни 59 его жителей. Люди, которые предположительно навели смертельное оружие на мирных жителей, в прошлом году пытали сына Ларисы Шевченко (имя изменено из соображений безопасности).

Во время оккупации Валентин Грищенко возил односельчанам гуманитарную помощь и даже вывез с соседкой из-под носа оккупантов подбитый бензовоз, из которого слил солярку для больницы и дома престарелых. Россияне бросили Валентина в подвал и пытали: били прикладами, стреляли возле ушей. Сейчас бензовоз служит ВСУ.

Анатолий Левченко — известный в Мариуполе театральный режиссер. Двадцатого мая 2022-го года оккупанты арестовали его за проукраинские взгляды. Мужчину обвиняли в разжигании вражды, подстрекательстве к экстремизму и терроризму и даже призывах к поджогу Кремля из-за размещенного в фейсбуке фантика от жвачки “Love is…”.

Ирина Марченко — медицинский работник. Последствия российской оккупации не прошли для нее бесследно. Она признается, что до сих пор испытывает страх, боится громких звуков, не может слушать музыку в наушниках, потому что ей важно слышать, что происходит вокруг. Женщина сетует, что никто не спешит восстанавливать дома в селе. Как было все разбито, так и стоит.

Жительница села Горенка рассказала об ужасах войны и отношении к россиянам.

Братская могила у Храма Андрея Первозданного в Буче стала последним пристанищем украинцев, которые пострадали в результате российской агрессии. В настоящее время на территории храма расположена инсталляция с именами около 500 невинно убиенных. Как преодолеть раздор и ненависть и возможно ли их преодолеть? Разговариваем с настоятелем храма — протоиереем Андреем Галавиным.

Валентина Вдовенко — жительница села Королевка в Киевской области. Она мечтала о спокойной жизни на пенсии: выращивать цветы, отдыхать. В начале марта женщина с семьей оказалась в эпицентре боевых действий и вынуждена была эвакуироваться. Когда вернулась, ни ее дома, ни фермы уже не было.

“Я раньше слышала выражение ‘кровь стынет в жилах’, а теперь на себе почувствовала, что это значит”, — так жительница села Стоянка Татьяна Василенко вспоминает первые дни полномасштабной войны. Женщина не смогла эвакуироваться и почти месяц провела в заблокированном российскими войсками селе.

Анна — жительница Херсонщины, которая пережила российскую оккупацию и почти полное уничтожение родного села. По данным старосты, 80% центральной части населенного пункта разбиты или уничтожены. Женщина рассказывает, что россияне разбомбили ее сарай и гордо отрапортовали, что взорвали склад боеприпасов.

Максим Клименко житель села Великая Дымерка в Киевской области. Когда населенный пункт оккупировали, мужчина попал под обстрел. Две пули попали в плечо, одна — в голову. Россиянин подъехал на легковушке, вытащил автомат через окно и начал стрелять, а затем преследовал автомобиль Максима и пытался сбросить с дороги.

Елена Мищенко — жительница села Королевка в Киевской области. Женщина пережила и бомбардировки, и обстрелы, и убийства близких. Россияне полностью уничтожили дом Елены, а во дворе пришлось хоронить убитых.

О зверствах российских военных в Буче даже сейчас невозможно говорить без слез. Дмитрий Гапченко, управляющий делами Бучанского городского совета, оставался в городе все время оккупации. В интервью ХПГ он делится воспоминаниями и рассказывает о том, что уже сделано, чтобы вернуть горожанам хоть немного мира и уверенности в завтрашнем дне.

До начала российского вторжения, Елена жила в Славянске с двумя детьми и мужем инвалидом. В апреле, когда бои шли в 15 километрах от города, семья эвакуировалась во Львовскую область. После полутора лет переселенческой жизни в Украине, они решили устраивать свою судьбу за границей.

Ростислав Пашинский и его попутчик попали в плен, когда пытались самостоятельно эвакуироваться из Бучи. Парней били, угрожали отрезать уши и пальцы. Чтобы заставить Максима признаться, что он наводчик, россияне имитировали расстрел его попутчика. Сколько страха пришлось пережить двум мирным жителям и чем закончилась эта история — в нашем репортаже.

Жительница разрушенного города рассказывает о первых неделях войны.

Сын Виктора Петровича добровольно пошел в Национальную Гвардию и был ранен под Бахмутом. Виктор тоже хотел защищать родину, но его не взяли по возрасту. Тогда мужчина решил помогать по мере своих возможностей: готовил коктейли Молотова, вязал маскировочные сетки.

Жительница Бучи Ирина Солова вместе с мужем и внуками пряталась в бане от российских бомбардировок. Ее муж увидел, как что-то горит на улице, и решил выйти, чтобы помочь людям. Как и многие мирные жители города, безоружный пенсионер был убит российскими солдатами ни за что.

Виктор Нестерчук ехал на велосипеде в Ворзельский роддом за смесью для шестимесячного ребенка, когда россияне расстреляли его. Он пролежал со жгутом три дня, потому что оккупанты не давали вывозить раненых в Бучанскую больницу. Несмотря на ампутацию ноги, Виктор считает, что ему повезло по сравнению с другими жертвами безжалостной российской агрессии против гражданских.