Памяти Виктора Лаврентьевича Мусияки
Умер Витя Мусияка. Новость, как гром с ясного неба. Умер неожиданно, казалось, что он по-прежнему активен и вовсю работает. Впрочем, я последние четыре года виделся с ним нечасто – в основном на конференциях Центра имени Александра Разумкова, где Витя работал. И с каждым днем память мучает все острее.
Мы познакомились в 1989. Он, страстный, эмоциональный, искренний, остро переживал все, что происходило в стране, хотел перемен, хотел участвовать в достаточно бурной тогдашней общественной жизни. Я привел его на электромеханический завод, где тогда работал, и он, несмотря на априорное сильное недоверие и нежелание его слушать, сумел расположить к себе аудиторию, в итоге полностью его принявшую. Уже тогда масштаб его личности захватывал.
Витя хотел в парламент, но в 1990 это было почти невозможно. Тогда юристы, все сплошь члены КПСС, не имели никаких шансов – коммунистов, да еще юристов, стремящихся в Верховную Раду, не воспринимали. А он еще и не имел никакой поддержки со стороны партноменклатуры, которая справедливо учуяла в нем чужого. Но в 1994 он уже был в парламенте, пробыл там еще одну каденцию – в 2002-2006. Его роль в Раде можно описать двумя словами – честный парламентарий. Его работа там может послужить хрестоматийным примером того, как честный, порядочный и принципиальный человек не может ужиться в украинской политике. Он не привык думать одно, говорить другое, а делать третье. Он не умел продаваться. Он никак не мог смириться с тем, что украинские политики игнорируют право, а руководствуются только политической целесообразностью. Потому и менял так часто политические силы – ни одна не могла его устроить.
Витя был замечательным специалистом-цивилистом, для меня большего авторитета, чем он, в области цивильного права не было. Но пусть о нем, как о юристе, скажут другие.
Мы нечасто встречались – вечно заняты, вечно спешили, хотя давно обращались друг к другу только по имени и были на «ты». Неизменно доброжелательный, обаятельный, улыбчивый, он располагал к себе, я очень любил с ним беседовать, хотя бы коротко. Надеюсь, что и он тоже.
В начале 2015 года мы встречались в течение января-марта чуть ли не ежедневно – оба были в комиссии из девяти представителей общественных организаций, которая должна была предложить Президенту не менее трех кандидатов на должность директора Национального антикоррупционного бюро. Это был первый опыт – до нас комиссии на таком уровне из негосударственных людей не существовало. И тут сполна, помимо честности, порядочности, принципиальности, профессиональности и острой реакции на несправедливость, проявилась еще одно его качество – доброта. Он дотошно изучал документы всех кандидатов, боясь совершить ошибку, скрупулезно подсчитывал трудовой стаж, доброжелательно вел интервью даже с самыми слабыми кандидатами, невесть почему решившими попробовать попасть на эту должность. В эти четыре месяца мы еще больше сблизились.
И вот он неожиданно умер, и я испытываю острое ощущение невосполнимой потери, и ругаю себя, что меньше виделся, меньше встречался, чем хотелось, и чем надо было бы. Но еще остается чувство огромной благодарности – за всю его жизнь, его работу, его, казалось бы, незаметное, а на самом деле, сильное и облагораживающее влияние на всё и всех, кто его окружал.
Спасибо Вам за то, что жили рядом,
В одной эпохе, на одном веку...