версія для друку

Громадянська Освіта, 2008,  №15
Демократія і освітня система

Лукавство языка

17.06.2008
автор: Александр Копелиович
джерело: www.time.kharkov.com

Об административной украинизации в высшем образовании

 

По харьковским университетам поползли тревожные слухи. Не помню уже кто из коллег-преподавателей первый сообщил мне эту страшную весть: министр образования и науки разослал ректорам письмо с требованием переходить на государственный язык преподавания к 19 апреля. «Мне придется увольняться, — говорили некоторые, — я преподавать по-украински просто не смогу».

Странное это свойство бывших советских людей — питаться слухами, когда можно получить официальную информацию. Копия письма министра без труда оказалась в моих руках, и опасность показалась сильно преувеличенной.

 

Последствия письма министра — детективная история

Письмо И.А.Вакарчука, министра образования и науки, было просто просьбой к ректорам предоставить к 19 апреля информацию о языках преподавания нормативных учебных дисциплин, а также выяснить причины, по которым преподавание ведется негосударственным языком, если такие факты имеют место (новый министр, бывший ректор Львовского национального университета, возможно, плохо себе представляет, насколько «такие факты» типичны для Харькова). Казалось бы, вполне естественно для министра интересоваться языковой ситуацией в вузах страны. Но люди-то приучены понимать, что скрывается за опросом каждого преподавателя с «выяснением причин»… И вот страшные предчувствия стали оправдываться: заговорили, что ректор университета, в котором я преподаю, издал приказ, которым обязывает всех преподавателей переходить на украинский к маю этого года.

Слух подтвердился. Приказ по университету от 17 апреля действительно обязывает преподавателей к 1 мая «завершить переход на осуществление учебной, методической, научной и воспитательной работы украинским языком». И, кроме того, заключить с преподавателями дополнительные соглашения к действующим и вновь заключаемым трудовым договорам, предусматривающие работу в соответствии с приказом. Забегая вперед сразу скажу, что на совещании в облгосадминистрации ректор заверил, что дополнительные соглашения будут иметь добровольный характер, о чем преподаватели университета будут уведомлены. Но можно себе представить, какой переполох вызвали все эти события среди преподавателей. И не только того университета, где я преподаю, мне известны тревожные ожидания сотрудников других харьковских университетов.

Украинизаторское рвение обычно связывают в Харькове с давлением киевских чиновников, особенно подозревают в этом плане «оранжевую» власть. Не в состоянии поверить, что инициатива идет от харьковского руководства, я решил разузнать, кто именно из Киева принуждает харьковских руководителей высшего образования к административным мерам в деликатной языковой сфере. И написал достаточно резкое письмо министру, в котором изложил свой взгляд на чиновничье насилие в вопросах языка. Заявил, что сам как преподаватель читал и в дальнейшем буду читать лекции тем языком, на котором меня хотят слушать студенты. А если руководству мои принципы не подходят, пусть меня сразу увольняют с преподавательской работы. Пусть увольняют человека, способствовавшего в меру своих возможностей приходу к власти демократических сил.

И тут произошло то, чего я, признаюсь, совсем не ожидал. И.А.Вакарчук сам позвонил мне домой, и мы с ним имели долгий разговор. Мы же с вами коллеги, говорил Иван Александрович (и он, и я — физики-теоретики), неужели вы подозреваете, что я способен действовать нецивилизованными методами? Программа министерства на ближайшие три года состоит в подготовке учебников на украинском языке по изучаемым в вузах общим дисциплинам, в стажировке молодых преподавателей, например, харьковских — во Львове, а львовских — в Харькове. В общем, речь идет о создании условий, в которых украиноязычное преподавание могло бы существовать и развиваться. По этим направлениям деятельности у нас возникло с министром полное взаимопонимание. И я порадовался, что министром стал столь интеллигентный человек, специалист, автор интереснейшего учебника по квантовой механике. Но кое-что в разговоре все же насторожило. Но об этом ниже.

Так откуда же, грубо говоря, ноги растут в этом деле с языковым насилием, еще более стало интересовать меня. Если не из Киева, так откуда же? И тут мне стали попадать в руки некоторые документы Харьковской облгосадминистрации. Оказывается, еще до письма министра Главное управление образования и науки обладминистрации разослало харьковским ректорам письмо, аналогичное министерскому, но с более жесткой формулировкой: «проанализировать состояние внедрения государственного языка в учебный процесс». Здесь же ректорам предписывалось «проинформировать о мероприятиях, проведенных с целью выполнения Государственной программы развития и функционирования украинского языка на 2004 — 2010 годы и соответствующей областной программы». В ходе своего расследования я смог найти сначала областную программу, составленную еще в кушнаревские времена. Что же я обнаружил там – среди многочисленных пунктов о проведении всевозможных совещаний и семинаров? Определяющий, по сути, пункт №16(!): «завершить перевод высших учебных заведений на украиноязычное преподавание дисциплин к 2010 году».

Этот шестнадцатый пункт, подумал я, просто переписан из государственной программы. Каково же было мое удивление, когда в государственной программе я этого пункта не обнаружил! Там говорится о приведении учебного процесса в соответствие с требованиями законодательства о языках. В чем состоят эти требования, рассмотрим ниже.

 

Совещание в здании облгосадминистрации

По проблемам образования в Харькове, изложенным выше, в обладминистрации было проведено совещание с узким составом участников. Позиция заключалась в том, что Главное управление по образованию и науке действует в русле политики, проводимой министерством. Упоминавшаяся областная программа, как утверждалось, в целом соответствует этой политике. Программа особенно попадает в тон выступлениям на недавней коллегии министерства, прошедшей 21 марта, на которой говорилось, что «одним из самых приоритетных заданий Министерства образования и науки является введение в полном объеме преподавания учебных дисциплин в высших учебных заведениях государственным языком» (это цитата из официального ответа на мое обращение в министерство). В ответ на мое утверждение, что пункт №16 областной программы искажает государственную политику в вопросах языка, поскольку ни в одном государственном документе нет указания к определенному сроку устранить русский язык из преподавания, мне было замечено, что большого различия в киевских и харьковских формулировках не усматривают. Тем не менее, со мной согласились, что областная программа нуждается в переработке. Что обновлением программы уже занимается специальная рабочая группа. Очевидно, что харьковское руководство ни в коем случае не склонно доводить до абсурда киевские инициативы, – наоборот, старается сглаживать некоторые трудные для Харькова моменты.

Ректор университета, издавший упомянутый выше приказ, приводил аргументы к тому, что и его действия исходят из требований законодательства, а с другой стороны, он не допускает резких движений, которые нанесли бы ущерб преподавателям. Как я уже сказал, ректор заверил присутствовавших на совещании, что намерен разъяснить сотрудникам добровольный характер предлагаемого преподавателям соглашения об использовании украинского языка.

 

«…привести в соответствие с требованиями законодательства»

А в чем же эти требования заключаются? В приказе ректора в качестве правового обоснования ссылаются, в частности, на решение Конституционного суда Украины от 14.12.99 г. (дело об использовании украинского языка). Пункт 2 этого решения гласит: «исходя из положений статьи 10 Конституции Украины и законов Украины, касающихся гарантирования использования языков в Украине, в том числе в учебном процессе, языком обучения в дошкольных, общих, средних, профессионально-технических и высших государственных и коммунальных учебных заведениях Украины является украинский язык». Эта формулировка была в точности процитирована на упомянутом выше совещании, она была процитирована из обращения Конгресса украинской интеллигенции к ректору. Казалось бы, точнее выразиться невозможно: Конституция и законодательство Украины, выходит, действительно требуют пользоваться в государственном вузе государственным языком и, таким образом, приказ по университету явился прямым выполнением требований законодательства?

Но в решении Конституционного суда в том же пункте 2 далее следует: «В государственных и коммунальных учебных заведениях вместе с государственным языком в соответствии с положениями Конституции Украины, в частности, части пятой статьи 53, и законов Украины, в учебном процессе могут использоваться и изучаться языки национальных меньшинств». Конгресс украинской интеллигенции в своем обращении эту часть пункта 2 не упоминает, считая ее, по-видимому, не заслуживающей внимания.

Таким образом, Конституцией дано право преподавать на своем родном языке. Не следует ли отсюда, что приказ о запрете преподавания на русском языке прямо нарушает Конституцию и законодательство? Не являясь специалистом в вопросах права, я не осмелюсь толковать толкования Конституционного суда. Да ведь мы уже и привыкли к противоречивым двусмысленным формулировкам законов.

Не хотел бы я оказаться в положении ректора...

Но утверждаю определенно, что в законодательстве отсутствуют – по крайней мере, мною не найдены – прямые указания на необходимость, на возможность административного перевода преподавательских коллективов с одного языка обучения на другой. Если ошибаюсь, пусть меня поправят более компетентные.

 

Достоинство вместо лукавства

Так кто же, в конце концов, тот Робеспьер (по выражению И.А.Вакарчука), который запугивает ректоров, не говоря уже о преподавателях, призраком немедленной административной революции в образовании? В ходе которой преподавателю будет запрещено пользоваться в своем родном университете (в учебной, методической, научной и воспитательной работе!) своим родным языком, если он родной и для студентов, но не совпадает с государственным. В одном из своих выступлений И.А.Вакарчук прямо заявил, что Робеспьер — это не он, что революции в образовании и науке он не готовит. Да и все из разного уровня руководства образованием, с кем я общался в ходе моего расследования, говорили об исключительно бережном и уважительном к людям подходе в вопросах языка. Почему же к преподавателям ситуация оборачивается совсем другой стороной?

Краешек истины показался в телефонном разговоре И.А.Вакарчука со мной. На мое предложение ясно изложить политику и планы министерства в вопросах языка, чтобы политика поддержки и способствования расширению сферы применения украинского языка была четко отделена от политики принуждения, Иван Александрович отвечал явно неохотно. Да, конечно, надо бы, говорил он, но не его же это дело, а, кроме того, интересующиеся могут заглянуть на сайт министерства. И ведь дают же они университетам независимость, пусть сами решают, как хотят. А на последующие мои письма, в которых я приводил конкретные примеры перестраховочного усиления местными чиновниками давления, идущего из Киева, ответа уже не было. Характерной мне показалась также фраза, прозвучавшая на совещании в обладминистрации, что киевские руководители, конечно, напишут расплывчато, но по их словам, по тону выступлений понятно, к чему клонят. Вот и выходит, что никто не хочет выглядеть плохо. А дело, то самое дело, за которое никто не хочет брать на себя ответственность, делается…

Что ж, долгим опытом чиновники научены понимать не только прямо, письменно изложенные указания высших начальников, но и угадывать намеки, чувствовать атмосферу. Пытаюсь войти в их положение. Высшие руководители страны говорят о построении украинской Украины, как бы тут антиукраинским политиком не прослыть! Активны национал-патриотические организации (вот завидую их активности!), обвиняют в недостаточном патриотическом рвении, особенно на языковом фронте. С другой же стороны, европейские демократические ценности, права человека. Вот и выходит, что вместо ясно обозначенной политики, согласующейся с правами человека, удобнее пользоваться фразами типа «введение в полном объеме преподавания государственным языком», «внедрение государственного языка». На местах эти фразы понимают как прямое руководство к действию.

Будучи либеральным демократом по своим политическим взглядам, я убежден, что единственная совместимая с принципами демократии, и к тому же эффективная, политика в языковой сфере, — это основанная на уважении прав человека политика. Я не поверю в высокие проценты охвата студентов украиноязычным преподаванием, если к такому преподаванию принуждают всех преподавателей во всех студенческих группах. Каждый сможет произнести несколько фраз приблизительно по-украински при приближении контролеров. Поверю в начало украиноязычного преподавания технических и естественнонаучных дисциплин в вузах Харькова, только когда для 11,8% студентов, желающих обучаться по-украински (по данным доцента НТУ «ХПИ» Л.Г.Петренко), будет создан отдельный поток, занятия в котором будут проводить специально подготовленные преподаватели. На совещании в обладминистрации говорилось о трудностях на таком пути: где взять дополнительные аудитории, преподавателей? Согласен, организационные проблемы немалые, к тому же преподавателей, взявшихся за новое для харьковского вуза дело, правильно было бы поощрять материально. Что ж, настоящее всегда трудно.

Зато вместо постсоветских интеллигентов, покорно принимающих любые требования властей, но тихой сапой их саботирующих, мы увидим новое поколение специалистов, с достоинством хранящих и продвигающих интеллектуальные достижения своим родным языком. Не сомневаюсь, что немногочисленные сначала энтузиасты, взявшиеся нести в русскоязычный Харьков украиноязычное научно-техническое образование, увлекут своим примером многих.

Украинская нация не станет великой нацией, если со времен угнетения продолжат приучать ее граждан к конформизму и фальши, тем более в такой чувствительной сфере, как священное право человека на родной язык.

Александр Копелиович,
физик, преподаватель



X

X

надіслати мені новий пароль